Вячеслав Новак, тренер по серфингу: «Либо ты влюбляешься в серфинг с первого раза, либо уходишь и больше не возвращаешься»

Что мог бы сказать музыкант, наблюдая с берега за человеком, балансирующим на серфборде и взлетающим на гребне волны? «Он попал в такт моря». Ну а серфингисты на своем языке говорят иначе: «Поймать волну». И это означает нечто большее, чем просто техничный маневр. Серфинг дает восторженное ощущение свободы. Именно это ощущение и ловят серфингисты, часами выделывая свои трюки на волнах разной высоты — все зависит от степени бесстрашия, доходящего порой до безрассудства.

В 2018 году в Назаре (Португалия) Королева серфинга Майя Габейра поставила мировой рекорд для женщин, покорив волну высотой 20,8 метров. Она могла погибнуть не раз и не однажды теряла в море сознание. Но опасность лишь придает ей упорства.

Известный российский серфингист, писатель и поэт Никита Замеховский-Мегалокарди выразил свое отношение к серфингу так: «Серфер — не только спортсмен, мышцы которого тренированы постоянной греблей, и не только белозубая улыбка. Это прежде всего душа. Серфинг — занятие для души, а уж потом для тела… Я считаю, что каждый должен это попробовать. Потому что это — шаг к себе».

Именно с «шага к себе» началась история и Вячеслава Новака, тренера по серфингу из Хайфы. Однажды, переживая трудные времена, он случайно увидел в местной газете приглашение в серфинг-клуб и решил попробовать, чтобы как-то отвлечься от проблем. После первого же урока он понял, что в жизни его случилось нечто очень важное, и что серфинг — это уже навсегда.

С того дня прошло три года. За это время Вячеслав научился ладить с непредсказуемым характером моря. Сегодня он тренирует начинающих серферов, помогая им преодолевать неуверенность и страх перед морской стихией. Среди его учеников — и взрослые, и дети. Есть обычные, есть — «особенные» (дети-аутисты), с которыми общий язык порой найти так же непросто, как и с морем. Поэтому каждый урок — это его победа. Маленькая в своей повседневности, и в то же время очень значительная.

Серфинг — это, по сути, терапия для особенных детей

— Серфинг требует смелости не только от учеников, но и от тренера, который берет на себя ответственность за их безопасность в море. Помимо искателей приключений, влюбленных в море экстремалов, тех, кто приходит на тренировку, чтобы преодолеть страх перед морской стихией, а, может еще и поправить фигуру, вы даете уроки особенным детям. Они потому и особенные, что слишком тонко воспринимают мир, иначе выражают эмоции, трудно привыкают к людям. Как вы решились учить их серфингу?

— Я начну со своей, собственной, истории. В Кирьят-Яме, где я живу, несколько лет назад, на берегу моря построили клуб, в котором проходят занятия по картингу, по прыжкам с парашютом, ну, и по серфингу тоже. Я давно мечтал попробовать, но как-то не получалось. Однажды, увидев в местной газете приглашение в клуб, я все-таки решился… Так я попал на первый урок серфинга, и сразу понял, что это навсегда.

Я спросил у своего тренера, как можно освоить эту профессию, и он подсказал мне обучающий курс. Это было три года назад. В феврале 2019-го я уже открыл свой курс в Хайфе, и теперь у меня почти двести учеников. Спустя несколько месяцев, летом, меня пригласили на работу в лагерь для серфингистов. Я обучал детей в возрасте от 7 до 15 лет. Мне кажется, я умею с ладить с детьми — натренировался на своих. У меня двойняшки — сын Натанель и дочка Ника, им по 9 лет.

В нашем серфинг-лагере каждую неделю менялись группы. Как-то на занятия пришли девочка и мальчик — из тех детей, которых называют «особенными». Превратив занятие в игру, я нашел с ними контакт, хотя было непросто. Когда эмоции захлестывали ребят через край, мы прерывали урок, выходили на берег, играли на песке, чтобы как-то их успокоить.

— Особенные дети сторонятся людей. А моря они не боятся?

— Бывает по-разному. Кто-то нервничает, переворачивает в клубе все вверх дном, лишь бы побыстрее подойти к морю, а кого-то нужно вести за руку.

— Как меняет море особенного ребенка?

— У меня занимается мальчик 14 лет, почти не контактный — просто смотрит на тебя и молчит. Когда же его положили на доску, он встал на нее и сказал: «Поддай жару! Я хочу быстрее!».

Но чаще всего море таких детей успокаивает, они становятся более послушными, а вот на берегу не хотят делать то, о чем их просят. Я могу только догадываться, что происходит с ними в море — возможно, эта качка на волнах и необходимость держать баланс заставляют их сконцентрировать внимание. Свежий морской воздух их закаляет, и это важно, потому что они часто болеют.

— Кто-то еще в Израиле занимается серфингом с особенными детьми?

— Наверное, нет — судя по тому, что ко мне, в серфинг-клуб Kahuna, приезжают издалека. Один человек привозит ко мне своего сына из Ришон-ле-Циона. Вернее, сын с мамой живет в Араде, на выходные папа забирает его к себе, а потом едет с ним в Хайфу на урок серфинга. Вот такой сложный путь они проделывают для того, чтобы ребенок покатался на доске. Серфинг — это, по сути, терапия для особенных детей.

Я понимаю, как непросто их родителям — ведь они находятся рядом со своими особенными детьми целыми сутками, без перерывов и выходных. И хотя во время нашего урока родители стоят тут же, на берегу, и наблюдают за уроком, и даже помогают страховать ребенка в воде, они, пусть ненадолго, могут снять с себя напряжение. Родители ждут этих уроков не меньше, чем дети. Сейчас похолодало, и занятия пришлось прервать, чему родители огорчились. Спрашивают, когда уроки начнутся снова?

Серфинг — это элемент экстрима. Пережитые вместе острые ощущения объединяют не только семьи, но и не знакомых ранее людей

— Вы наверняка пропускаете через себя  проблемы семей, в которых растут особенные дети. Как справляетесь с психологической нагрузкой?

— Я в этом смысле — человек закаленный. Моя мама работала в детском доме, с детьми-отказниками, у каждого из которых были проблемы со здоровьем. Не буду вдаваться в подробности… Я после школы часто приходил к маме на работу, находился среди этих детей.

К особенным детям отношусь как к обычным, но с необычным поведением, стараюсь подстроиться под них. Из десяти моих особенных учеников четверо уже стоят на доске. Остальные пока катаются на животе, но, когда волна подхватывает их и несет, они испытывают те же эмоции.

— Среди ваших учеников — не только особенные дети. Кто же еще?

— Особенные взрослые — тоже. И обычные дети из семей новых репатриантов, еще не знающие иврита. Я подумал, что занятия серфингом помогут им интегрироваться в израильское общество. Я также занимаюсь с теми, кто поставил цель сбросить лишний вес. Серфинг в этом здорово помогает.

Один из своих проектов я назвал так: «Серфинг для всей семьи». Я считаю, что это семейный вид спорта. Бывает, к примеру, так, что папа приводит на серфинг сына или дочь, видит, что в нашем клубе занимаются еще и взрослые, и спрашивает, можно ли брать уроки и ему? Или же наоборот: отец занимается сам, а потом приводит на тренировку своих детей, как это было в моем случае. Кто-то сомневается, думает, что, может, уже поздно, не по возрасту. Но возраст значения не имеет. В нашем клубе успешно занимается человек, которому уже под 70.

Когда все уже научились кататься — мама, папа, дети, — приходят семьей и катаются вместе. Для ребенка важно то, что рядом находится близкий человек. Тогда он чувствует себя в безопасности. Серфинг — это ведь элемент экстрима. Пережитые вместе острые ощущения объединяют не только семьи, но и не знакомых ранее людей.

Я говорю своим ученикам, чтобы они никогда не выходили в море кататься в одиночку. Помощь может понадобиться в любую минуту. Бывали случаи, когда течение уносило серфингиста в сторону, и он не мог выбраться сам — приходилось его вытягивать.

— Научившись однажды держаться на велосипеде, даже после долгих лет перерыва, человек может сесть и поехать как ни в чем не бывало. В серфинге тоже так — тело помнит?

— В серфинге так не бывает — потренировался месяц, потом надолго ушел, а потом снова встал на доску. Человек со временем как будто «ржавеет», теряет чувство баланса. Поэтому серфинг требует постоянной тренировки. Чтобы научиться владеть доской, контролировать ее, не говоря уже о том, чтобы выполнять какие-то трюки, нужно тренироваться регулярно. Либо ты влюбляешься в серфинг с первого раза, либо уходишь и больше не возвращаешься.

Когда я впервые «поймал волну»,  я почувствовал, какой я маленький по сравнению с морем

— Вы приехали в Израиль уже спортивным человеком?

— До отъезда я несколько лет занимался брейк-дансом в танцевальной студии при Дворце пионеров в Биробиджане. В чем-то этот навык мне потом помог в Израиле… Я приехал один, устроился в кибуц Малькия, там жил, учился, работал. Родители тогда еще оставались в Биробиджане. В кибуце я начал ходить в спортзал. Один приятель рассказал мне, что собирается в армию по программе «Марва» продолжительностью три месяца, по условиям которой это время засчитывается как армейская служба, а после можно пойти учиться на офицера. Я хотел стать офицером, усиленно готовился, много занимался. Программа оказалась очень трудной, она требовала выносливости. Наша военная база находилась в пустыне Негев. Мы совершали марш-броски по 40 километров.

— В Израиле нелегко одному. Почему решили уехать из Биробиджана?

— Биробиджан когда-то был городом с ярко выраженным еврейским колоритом. Названия улиц дублировались на идише и на русском. Я тогда был еще школьником. А в 1990-е в городе началась такая разруха… Люди стали уезжать в Израиль, в Германию. Разъехались и все мои друзья — у кого не получилось за границу, перебирались в другие регионы России. Биробиджан тогда сильно изменился — это был уже другой город, чужой. Мои родители и сестра вскоре тоже переехали в Израиль, и я уже был не один. Отслужил армию, учился, работал, женился, стал папой. С женой мы позже расстались, но с сыном и дочкой мы очень близки. Я учу их серфингу.

— К брейк-дансу больше не возвращались?

— К брейку — нет. Но когда мой друг, профессиональный хореограф, узнал, что я раньше занимался танцами, пригласил меня к себе на урок танца Хаус. Я пришел ради интереса и остался на три года. Даже участвовал в соревнованиях по Хаусу. Серфинг и Хаус чем-то похожи. Импровизированный танец, в котором под музыку нужно делать четкие шаги. Музыка House, от которой и произошло название танца, — очень легкая, она красиво звучит, в ней можно растворяться и импровизировать. На море, в серфинге, — так же.

— Что означает на языке серфинга выражение: «поймать волну»?

— Если в прямом смысле слова, то это значит — задать инерцию доске, разогнаться руками, встать на доску и почувствовать, как волна тебя несет. Это непередаваемое ощущение, которое хочется испытать снова и снова. Именно поэтому серфингисты часами находятся в воде, повторяя одни и те же движения. Пока организм не скажет: «Стоп, выходи на берег!».

Когда я впервые «поймал волну», понимая, что у меня нет ни моторчика, ни паруса, я начал чувствовать, какой я маленький по сравнению с морем. Есть такой человек — Никита Замеховский, первый серфингист России, писатель. Он относится к морю философски. «Нужно быть морально готовым к тому, что в мире есть вещи, которые гораздо сильнее тебя, и им все равно, кто ты такой и какого ты о себе мнения, у них о тебе мнения никакого нет и не будет», — это его слова об океане и волнах.

Я понял, что с морем бороться бессмысленно. Под море нужно подстраиваться. Приходит человек на урок, заходит в море, словно море ему по колено, принимает позу — «Фотографируйте меня!». И тут его накрывает волна…

И еще я понял, что серфинг в моей жизни появился не случайно. Это путь. Он влияет на мой характер, на мои поступки, меняет меня. Теперь я легко поднимаюсь в пять утра и иду кататься, потому что из специального прогноза, которым пользуются серферы, знаю, что волны будут только ранним утром.

— Почему море в Израиле так часто забирает людей?

— Вы верно сказали — «забирает». Море — это стихия, и его нужно понимать. В Средиземном море сильное течение. Накатывающие волны заполняют лагуны и заливы, а потом вода возвращается. Но не туда, откуда пришла, а с боков. Тонны воды выходят по бокам и тянут человека за собой. Он начинает паниковать, болтаться, тратить силы. Его накрывает волной, он теряет дыхание — и все. Даже хорошие пловцы не всегда знают, как выбраться из течения. А еще вода делает канавы, и почва может уйти из-под ног.  Вот только что человек стоял в воде по колено, а потом отошел на метр — и провалился. Такое в Израиле море.

Семья у нас огромная, все почти живут в Израиле. Как-то решили собраться семьей — почти 200 человек съехались из разных городов

— Вы из российского Биробиджана, а выговор у вас почему-то украинский…

— Неужели?! Не замечал. Я часто бывал в Харькове, куда с Севера переехал мой дед по маме. Может, оттуда… А, может, от бабушки и дедушки по отцу, которые родом из Украины. Когда в 1930-х евреев массово ссылали на край света, оба они, волею судьбы, оказались на станции Тихонькая, неподалеку от Биробиджана.  Тайга, болота, комары, дикие животные… Дедушки с бабушкой вырастили шестерых детей. Во Вторую мировую дед воевал. В Биробиджане они были уважаемыми людьми, их фотографии по сей день хранятся в местном музее. Семья у нас огромная, все почти живут в Израиле. Как-то решили собраться семьей — почти 200 человек съехались из разных городов.

— Вы привыкли быть в движении — и в море, и на берегу.  Судя по содержанию вашего аккаунта в Фейсбуке, вы много читаете и много думаете. Наверняка уже есть идеи, как развить проект, которому сегодня вы посвящаете себя полностью.

— Я планирую провести большой фестиваль по серфингу для особенных детей. Это большая работа, которая начинается с поиска спонсоров, прежде всего. Мечтаю о том, чтобы участие в фестивале было бесплатным. Мы поставим на берегу палатки, организуем питание. Это будет такой день отдыха для семей с особенными детьми: приехали, переоделись, пошли в море, покатались, отдохнули, позагорали, пообедали. Я рассчитываю на добровольцев, которые помогут страховать детей в воде. Среди них — мои друзья: Мария Евдаева, Мария Тавровская, Алена Скляр, Антон Минков, Сергей Ланский, Даниил Кель. Я очень благодарен им за поддержку. Без них мой проект состояться бы не смог.

Многие люди сострадают особенным детям, смотрят на них сочувственно. Но родители этого не любят. Они считают, что их дети — обычные, только со своими особенностями. Главное — это личность ребенка, а не диагноз. Мечтаю оставить после себя методику обучения серфингу особенных детей. Хочу привлечь к проекту студентов, которые учатся работать с ними. К сожалению, в Израиле специалистов в этой области немного.

А еще хочу всем сказать, что серфингом начать заниматься никогда не поздно. Поверьте, это больше, чем спорт. Серфинг меняет человека, его взгляд на мир.

— Вячеслав, спасибо вам за ваше доброе дело. Мне кажется, такие люди, как вы, тоже меняют мир — начиная с себя. Удачи вам и вашему проекту.

 

Автор: Татьяна Цирульская

P. S.  Пытаясь оградить особенного ребенка от неосторожности, взрослые нередко говорят ему: «ты не сможешь», «у тебя не получится». Но у учеников Вячеслава Новака как раз получается — во многом благодаря помощи волонтеров-серфингистов. Они учат ребят держаться на доске, страхуют их в море и наблюдают за переменами в их поведении от одной тренировки к другой.

Всем волонтерам и помощникам Вячеслава Новака, мы задали один и тот же вопрос: «Как «работает» серфинг с особенными детьми?».

 

МАРИЯ ЕВДАЕВА:

Каждое услышанное в детстве: «Ты не сможешь!» — это определенный психологический шлагбаум, который мешает потом и во взрослой жизни. Великий Януш Корчак учил, во что бы то ни стало, избегать подобных фраз. Ведь ранить словом и проще, и опаснее.

Вячеслав Новак — человек, бросивший вызов стереотипам. Друзья знают его под ником Нептун, но я бы, опираясь на мифологию, назвала его Тесеем — тем самым, кто разрушил прокрустово ложе. Эта метафора, так и не изжившая себя в наш прогрессивный век, означает жесткие границы, за пределами которых остается самое важное.

Миру по-прежнему нужны такие, как Слава. Мне посчастливилось участвовать в его проекте, и это дает мне возможность почувствовать себя «на правильной волне».

Водные виды спорта очень полезны детям. Юным жителям Хайфы повезло. К их услугам — не только внимательный тренер, но и Средиземное море, почти круглый год. С особенными детками мы занимались до конца осени, надеюсь, в апреле возобновим тренировки. Мы видим, как они счастливы, с каким удовольствием приходят в клуб. К тому же, пляжное солнце — основной поставщик витамина D, принимающего активное участие в синтезе серотонина, который называют еще «гормоном счастья». Особенным детям он тем более ценен.

АЛЕНА СКЛЯР:

Сёрфинг «работает» со всеми одинаково. Это отличная тренировка и для всего тела, и для нашей сердечно-сосудистой системы, в том числе. Организм учится балансу, равновесию, становится более выносливым. В конце концов — это же просто здорово и весело!

Занятия Славы Новака проходят в безопасной и комфортной для ребенка среде. Дети знакомятся друг с другом, находят друзей, причем, не только среди сверстников. С тренером и с волонтерами отношения у них тоже дружеские, доверительные. Взаимовыручка, которой учатся дети в море, повышает их самооценку.

 

ДАНИИЛ КЕЛЬ:

Море и волны отлично успокаивают детей. Доска для серфинга — словно маленький корабль, которым они управляют. Уже на второе занятие приходят абсолютно другие дети. Они гораздо смелее и рвутся в море, чтобы поскорее прокатиться по волне. Иногда родители, видя успехи своих детей, тоже начинают заниматься серфингом. В итоге проект превращается в большую и дружную комьюнити, я бы даже сказал, — семью, в которой каждый готов помогать и делиться опытом друг с другом.

 

 

                                                                       

                                                                         СЕРГЕЙ ЛАНСКИЙ:

Я считаю, что дети, с которыми мы работаем, — не особенные, а самые обычные. Просто мы относимся к ним по-особенному. Они очень коммуникабельны и любят веселиться, как и любой ребенок. А серфинг — это как раз и есть увлекательное и веселое развлечение.

 

 

 

АНТОН МИНКОВ:

Ребенку никогда нельзя говорить: «У тебя не получится». Наоборот — его нужно мотивировать и всячески поддерживать. Возможно, не каждому из тех детей, которые приходят к нам на тренировки, понятны премудрости настоящего серфинга. Зато каждое занятие мы стараемся превратить в игру, и детям это очень нравится. Я говорю: «Смотри, у Даника, к примеру, все получается. Ну, классно ведь! Давай, я научу и тебя, и ты будешь так же круто кататься!».

Игра эта не только дарит им положительные эмоции, возможность общения с другими детьми, но и помогает укреплять иммунитет, тренировать мышцы. От раза к разу ребята все увереннее держатся на доске, уходят паника и страх, они все чаще улыбаются. Ради их улыбок, их радости от ощущения собственных побед, я этим и занимаюсь. Смотрю на них — и сам кайфую.

Когда кто-то из ребят, наконец, встаёт на доску и катится по воде, мы, волонтеры, начинаем аплодировать этому ребенку. Это немножко и наша общая победа.

А Слава Новак — отличный тренер. И человек. Не зря ведь многие из нас даже в свой единственный выходной идут на берег, чтобы провести его вместе со Славой и нашей командой.